Сын технологий. Роман в пяти годах и тридцати главах. Книга первая - Сергей Березовский

– Не понимаю. Отец всегда был здоровый как конь. И тут так внезапно подкосило.

– А что с ним? Сердце?

– Непонятно всё. И всё хуёво. Мутило, тошнило.

– Может, микроинсульт.

– Два дня в реанимации был, сейчас вроде немного ходит, ест. Врачи говорят, то ли гипертонический криз, то ли вестибулярный нерв зажало. Сами в непонятках, не нашли ничего.

– Криз купируется, и потом всё нормально обычно.

– Говорит, переработался за последнее время.

– Ну пускай полежит, капельницы поставят, будет лучше.

– В голове ещё что-то нашли, но вроде не онкология.

– Томографию делали?

– Делали, да. Он там известный человек в городе, за него сразу все взялись.

– Это хорошо, нормальных лекарств дадут. Ты покапай ему на мозги, чтобы не отказывался ни от чего. А то бывает.

– Не, он не отказывается. Всё делает, что говорят.

Андрей стал звонить отцу каждый день. Отец был слаб, но основные новости рассказывал и даже пытался шутить. Не обошлось без курьёзов: по городу пошёл слух, что отец помер. Помирать он пока не собирался, но всё же понял, что столько работать нельзя. А после того как поправится, даже уже запланировал отдых в местном санатории.

С приближением Нового года Андрей решил съездить на родину. Ехать и общаться с матерью ему очень не хотелось, но отца теперь нужно было проведать. Опять же, всё ещё висел долг, который надо было вернуть.

Под Новый год внезапно активизировался Ишаков. Он искал младшего Руслана, который, по его словам, стал мало работать и постоянно куда-то пропадал. Ишаков жаловался, что Руслан появляется в лучшем случае раз в месяц, отдаёт работу, на которую должна уходить максимум неделя, и не хочет увеличивать свою производительность, чтобы зарабатывать больше. Сколько получает младший Руслан, Андрею было неизвестно. Когда-то он интересовался, но Руслан называл одну цифру, а Ишаков – совершенно другую. Кто из них врал, Андрей выяснить не пытался и решил, что это вообще не его дело. Ишаков интересовался, работает ли Руслан где-то ещё.

– Не знаю, я с ним не общаюсь практически, до этой работы делал лабы студентам вроде.

– Я не понимаю, на что он вообще существует.

Когда Руслан объявился и загорелся зелёной лампочкой в болталке, Андрей не замедлил провести с ним беседу.

– Куда ты там пропадаешь всё время? Тебя руководство ищет.

– Работаю. Как сам?

– Вот покатался по европам, в Германию за дипломом съездил.

– Получил диплом?

– А то!

– У тебя теперь два диплома, а у меня ни одного.

– Два – ноль в мою пользу?

– Женись давай.

– Некогда мне жениться. А ты что – ящик водки хочешь?

– Ага, выпить охота.

Андрей и Руслан поспорили ещё в университете: кто женится первым, тот ставит ящик водки. Пока никто не женился и жениться, по всей видимости, не собирался. Андрей рассказал Руслану, что его пропадания беспокоят руководство, и на этом считал свой долг выполненным.

Перед поездкой на родину Андрей отправился за подарками. Ходить по магазинам было непривычно, а людей там перед Новым годом было традиционно много. На втором этаже ГУМа милиционер в форме объяснял продавщице, какой ему нужен фломастер.

– Дайте мне вот этот, розовый.

– Этот?

– Левее который.

– Оранжевый?

– Да, оранжевый.

Подивившись такому оригинальному цветовосприятию милиционера, Андрей направился дальше. А дальше было грустнее. В продуктовом магазине женщина держала за руку маленькую девочку, видимо дочку, лет пяти на вид.

– Хер я тебе куплю. За твоё поведение… Собака, блядь!

Эта фраза запечатлелась в памяти Андрея навсегда. Он никогда не понимал, зачем люди заводят детей, чтобы потом над ними вот так вот издеваться. Мать у него самого была не сахар, как уже убедился читатель, но тяжкое детство осталось далеко позади, а слова женщины только накатили волну неприятных воспоминаний. Выходить из дому и шастать по магазинам оказалось вредным для его психического здоровья.

Андрей купил подарки, долг отцу запаковал в конверт и подготовил распечатки фотографий из Германии. Поскольку отец и мать жили порознь, пришлось подготовить два одинаковых комплекта.

Затем он съездил к Ишакову за зарплатой. Ишаков стабилизировал выплату неофициальной части примерно в конце месяца, и теперь вместе с официальной частью зарплата Андрея составляла около девяноста трёх сребреников. Официальная часть по-прежнему капала на карточку в начале каждого месяца. Поскольку появилась хоть какая-то стабильность в выплатах, Андрей немного успокоился. Хотя куда бы он делся, когда все кругом говорят про кризис и пугают сплошными увольнениями и сокращениями?

Выезжал Андрей в ночь на тридцать первое число. В поезде он залез на верхнюю полку и тут же отключился. Он делал так каждый раз, когда ездил домой студентом. Вечером засыпал, а утром просыпался уже в родном городе.

Дома встретила мать, напоила чаем и уложила досыпать до утра. Днём пришёл уже выписавшийся из больницы и поправляющийся отец. Андрей сидел с матерью на кухне и нарезал традиционный салат. Отца в первую очередь интересовала работа.

– Ну и как тебе работается у частника этого?

– Какого частника?

– Ну этого, как его? Кошакова…

– Ишакова.

Для отца советской закалки все компании делились на государственные и частные. Андрей уже неоднократно объяснял, как устроена его работа, с кем он общается по технической части, кто заказчик и как выдаётся зарплата. И ему было очень досадно, что отец до сих пор не имеет в голове чёткого представления о его работе. Ведь работа – это то, что наполняло бесценную, единственную и неповторимую жизнь Андрея, всё основное её время. А отец позволял себе так небрежно о ней отзываться. Ведь можно быть и повнимательнее, когда собственный сын рассказывает про работу. Но отец был всё ещё слаб после болезни, поэтому Андрей усилием воли подавил раздражение и принялся терпеливо объяснять.

– Я уже говорил. Сижу дома, заказчик немец у нас. Общаюсь я только с Шурой, по интернету. К Ишакову я только за деньгами езжу.

– Наживается он на тебе. Налоги не надо платить, за офис не надо платить.

– Офис и налоги – это да. А почему ты думаешь, что Ишаков наживается? По-моему, он только деньги от немца передаёт. Немец – да, конечно, наживается.

Андрей ни в каком виде не любил предвзятости. Отцу постоянно казалось, что люди хотят друг друга обмануть, подставить, обвести вокруг пальца, но Андрей такого подхода совершенно не понимал. Он считал, что если человек тебе ещё ничем не навредил и не нагадил, то никакого повода относиться к нему предвзято нет.

Брать долг отец отказался и попытке возврата даже слегка возмутился: «За кого ты меня принимаешь?» Андрей был за это благодарен и тому факту, что у него появится столько свободных средств, очень обрадовался. Хотя, конечно, немного побаивался, что всё равно их пропьёт или потратит другим неправильным образом.

Вечером расположились в комнате. Как обычно, за столом с яствами напротив телевизора. Рюмка за рюмкой – и разговор неизбежно свёлся к обсуждению мирового финансового кризиса. Подвыпивший, Андрей объяснял матери те немногие чудеса мировой экономики, о которых успел узнать сам.

– Я тут читал в интернете про кризис. Вот ситуация. Попали трое на необитаемый остров. У одного оказалось с собой десять монет. Второй говорит: давай я у тебя их в рост возьму, например под три процента. Забирает монеты и выписывает ему облигацию. А потом тут же выдаёт ему кредит под пять процентов. Листики из блокнотика вырывают и пишут друг другу расписки. Потом и третий подключился. Походили по острову, подумали, потом ещё облигаций друг другу навыписывали. То есть долгов и бумажек у них появилось на сотни монет. Всего за день в десятки раз обогатились! А реально – сидят три дебила на острове и ерундой занимаются. Лучше бы на ужин что-нибудь поискали, кокосов там или бананов. И то же самое в мировой экономике.

Приближалась полночь. Андрей с родителями внимательно выслушали новогоднее поздравление Президента, чокнулись, выпили и пожелали друг другу крепкого здоровья и счастья.

ГЛАВА 6. КУРСЫ

Как придумали немецкий язык:

– Мы люди экономные, зачем нам лишние пробелы?

– Лучше букв добавь!

Трезвый образ жизни открыл мне глаза на то, как прекрасно было бы ужраться в говно.

I

Андрей провёл у родителей два дня. Сон сменялся застольем, застолье переходило в попойку, а завершающим аккордом был поход в магазин за крепкоалкогольным пивом «Добрый доктор» в качестве добавки. В конечном итоге попойка приводила к полному отключению организма и глубокому безмятежному сну.